Альтов Генрих - Создан Для Бури
Генрих Альтов
Создан для бури
Истинная цель человеческого прогресса - это чтобы
люди вырвали у природы (и прежде всего у той части
природы, которая управляет их собственным организмом)
то, что им странным образом недоступно и от них
скрыто. Победить свое незнание - вот, по моему
мнению, единственное и истинное назначение людей как
существ, одаренных способностью мыслить.
Веркор
- Это и есть наш корабль, - сказал Осоргин-старший. - Мы тут
посовещались и дали ему хорошее имя: "Гром и Молния". Вот эта нижняя часть
- "Гром", а планер - "Молния". Значит, в совокупности - "Гром и Молния".
Если, конечно, вы не возражаете. Как заказчик.
Гром и молния, подумал я, гром и молния, пятнадцать человек на сундук
мертвеца, а также сто тысяч чертей. Похоже, это сооружение не сдвинется с
места. Корабль без двигателя. Овальная платформа, выкрашенная
пронзительной желтой краской. На платформе - обыкновенный планер.
Малиновый планер на желтом диске. И все.
Я ответил машинально:
- Не возражаю. Отчего же мне возражать?
Горит мой эксперимент, вот о чем я думал. Горит самым натуральным
образом.
- Очень удачное название, - подтвердил вежливый Каплинский. - Звучное.
В таком... э... морском стиле.
Осоргин-старший одобрительно взглянул на него.
- Вы тоже со студии? - спросил он.
Я быстро ответил за Каплинского:
- Да, конечно. Михаил Семенович тоже работает для этого фильма.
Похоже, это полный крах. А ведь они внушали такое доверие, этот
Осоргин-старший с его прекрасной адмиралмакаровской бородой и
Осоргин-младший с такими интеллектуальными манерами.
- А вы все худеете, - благожелательно сказал Осоргин-старший. - Ну
ничего, здесь отдохнете. Здесь у нас хорошо, спокойно. Вам бы с дороги
искупаться. А потом соответственно закусить. Видите палатку? Там мы вас
обоих и устроим. Поутру, если трасса будет свободна, махнем на тот
бережок. - Он вдруг рассмеялся. - Ребята думали, вы прибудете со всем
хозяйством, ну, с аппаратами и это... с кинозвездами. А вы вдвоем... Без
кинозвезд, вот что огорчительно... Так вы купайтесь.
Увязая в белом песке, мы бредем к заливчику, и Каплинский восторженно
взмахивает руками.
- А ведь здесь и в самом деле хорошо, - говорит он. - Просто здорово,
что вы меня сюда вытащили! Пять лет не был на Черном море.
- Это Каспийское море, Михаил Семенович, - терпеливо поясняю я. -
Каспийское. Понт Хазарский, как говорили в старину.
Сняв очки, Каплинский удивленно смотрит на волны.
- Никогда здесь не был, не приходилось, - говорит он. - Э, да все
равно! Понт как понт. Давайте окунемся, а? Меня, кажется, опять немного
искрит...
Сумасшедший дом, такой небольшой, но хорошо организованный сумасшедший
дом. Каплинского то и дело искрит. Все-таки удачно, что я не оставил его в
Москве.
Купаться мне совсем не хочется. Наскоро окунувшись, я выбираюсь на
берег и валюсь в раскаленный песок.
Отсюда хорошо видна суетня вокруг "Грома и Молнии". Шесть человек легко
поднимают желто-малиновое сооружение. Даже на воду "Гром и Молния"
спускается как-то несерьезно, на нелепой тележке. А если прямо спросить:
почему нет двигателя? Планер, в конце концов, вместо кабины. Допустим, он
еще нужен для управления. А двигаться должен диск. Но с какой стати он
будет двигаться? С какой стати этот диск даст шестьсот километров в час?..
Нет, спрашивать нельзя. Это нарушит чистоту эксперимента. Если Осоргин
захочет, он объяснит сам. А пока лучше думать о другом.
Воскресенье, полдень. Что сейчас делает Васса? Васса, Васька...
Мы
